Корабль - это свобода

«Страна гор».
Под парусами на Каспийском море.

Май 2006.

(Разборные парусные катамараны «Альбатрос» и «Простор». Команда — четверо ребят и четверо девчонок.)

Утро. Незнакомые люди в лагере, выглядываю из палатки. Перед носом вижу руку в перчатке с автоматом, у костра лежит чел с пулеметом. Мы в Дагестане.

Туристы в республике Дагестан — чудо невиданное. Альпинисты посещают кавказские горы чаще, чем пешие, водные и парусные. (Точнее, туристов на море там не наблюдали 23 года точно. Последнее (в интернете) упоминание о походе на «парусной доске» относится к 1983 году. ) Мы хотели познакомиться со страной, ненавязчиво заглянуть в ее быт и обычаи, пообщаться с местными и посмотреть исторически интересные места. Дагестан впечатляет. Десяти дней оказалось мало.

Было всё: Каспий - синий и серый, волны - ласковые и сердитые, небо - хмурое и чистое, солнце - холодное и палящее, ветер - штормовой и лёгкий, люди - приветливые и ... не очень.

Погода на Каспии меняется независимо от прогнозов ваших, гидромедцентра и браконьеров, она сама по себе, как хочет, так и вертит ветром и волнами. Она не согласна с прогнозами, и может устроить засаду когда ей приспичит. С этим её свойством и было связано наше многодневное "каспийское сидение".

Побережные браконьеры говорили, что такого жестокого холодного ветреного мая не было очень давно и каждый день предсказывали нам ураган с ветром до 20 м/с и волнами до двух метров и что наши "тазики" - лёгкая жертва для безумного Каспия. Реально - ветер свистел в вантах, но далеко не 20 метров, волна хлестала через борт, но для наших "тазиков" всё это было не смертельно. Волна до метра - у берега и довольно далеко она начинает пениться морскими баранами, поскольку берег мелкий с длинным шельфом, а дальше она длинная и высокая, и наши катамараны всплывают на ней как поплавки. Ветер и волна всегда были прижимными, местные называют их "моряной". Ветер вдоль берега был либо бакинским - встречным, либо астраханским - попутным. "Астраханец" в течение утра сменялся на встречный, легко и верно заходя на запад.

Природа буйством красок не балует. Лысая степь и такие же горы, выглядит внушительно. Пляжи, где мы стояли - сплошь покрыты ракушкой и песком, бесконечные барханы с редкими кривыми деревцами и множеством дохлой травы и кустов с во-о-т такими колючками. Шум моря, перекатывающего ракушку, днём и ночью. На горизонте - резкие очертания серых гор, словно их рубили топором. Мокрое серое небо висит низко, одного цвета с морем.

Впрочем, всё выглядит чуть веселее, когда расходятся тучи и солнце начинает палить беспощадно.

Деревья растут только там, где за ними ухаживают - в городах и в садах. На лысых полях - виноградники.

Местные говорили, каспийский берег когда-то был покрыт мелким белым песком, и возле Маяка загорал весь город. Потом море нанесло ракушку (берег от этого хуже не стал), и популярность его резко упала. Щас возле Маяка вместе с ракушкой загорают драные ботинки, запчасти от лодок и прочий мусор.

Пострашнее на берегу под Махачкалой. Город выстроен вдоль берега, дома подходят к самой воде, береговые укрепления Каспий беспощадно смывает. Потому непонятно, на что надеялись строители, возведя новенький дом в сотне метрах от бетонных столбов. Фундамент на метр под уровнем моря, впрочем, видно, что недострой. И таких смелых по махачкалинскому берегу полно, а строительный мусор лежит там, видно, годами.

Рыба. И стоят в этой засрани мужики, и ловят в пене морской чаво-то... В основном карпов и шумейку. Мы сами их ловили в пресном (!) озере в двухстах метрах от моря. Клюёт весело, но рыба пахнет тиной.

То ли дело браконьеры. Чего только не наслушались. 10-метровые "байды" ходят в море на 10 суток 2 раза в месяц. Улов на 200-300 тысяч рублей. На байде стоят два 250-сильных мотора. Количество моторов увеличивает шансы уйти от рыбнадзора. Количество "рыбнадзора" смешное по сравнению с количеством браконьеров, и похоже, что обе стороны мирно уживаются. Говорят, браконьеров обстреливают с вертушек погранцы на границе Астраханской области и Дагестана. Чтоб не шарахались по охраняемой территории бесплатно, и вообще, для острастки.

Осетра на берегу продают за 100 руб/килограмм, в городе на рынке - 150. Икра есть каких-то разных хитрых сортов и засолов, самая "настоящая" - 5 000 руб/кг.

Кстати, в Иране количество добываемой чёрной икры в 10 раз больше. Стоит примерно так же. Купить нелегально так же сложно, как героин. За браконьерство там отрубают руку.

Осетрину мы ели. Много и вкусно.

Запивали дербентским шампанским. В Махачкале фирменные магазины с шампанским, вином и кизлярским коньяком - на каждом углу. Шампанское - 55 рублей. Вина производит махачкалинский завод. Сколько местные их ни нахваливали, я не прониклась. Но домой привезли-таки "Дагестан" - красное креплёное с осадком, но ароматное, честное. В Кизляре на вокзале купили коньяк местного розлива по 250 за литр.

Люди. Приходили к нам каждый день и вечер. Это в Каспийске. А в Махачкале на берегу нас ждал аншлаг. Пока шли морем, с берега в нас кидали камни и зазывали подойти. На берегу встречали дети и местные на орущей машине, помогали собирать дрова и ставить палатки, и очень настойчиво приглашали Димку выпить. (Через полчаса-таки отмазался.) Утром ни свет ни заря нас уже провожала толпа. Дитё принесло пироги и лимонад, местные пацаны собирали окурки в разбитую бутылку, а потом живописно разбили её о камень в шаге от катамарана.

И реакция всех, без исключения (проводницы в поезде тоже): "Вы чё, шизанутые? За свои деньги? В Дагестан? На Каспий на этих тазиках?!" То ли Каспий слишком страшен, то ли в Дагестане гостей не ожидают, сложилось впечатление, что туристов там никто никогда не видел, и байки про наши "мараны" будут передаваться потомкам. А санаториев-то по берегу, да про развитие "курортной зоны" да понаписано...

Санаториев мы не видали, и никто об них слухом не слыхивал, а про курорт и подавно. Туравтобус я видела только в Дербенте в Нарын-Кале.

В Махачкале - один винный завод. В Каспийске - два военных завода: завод точной механики, производящий ракеты, и (еще один, не помню). В Избербаше - соль. Одним словом, туризмом здесь и не пахнет.

Под Каспийском к нам два раза на дню приходил местный рыбнадзор Ильяс, осведомиться, всё ли у нас в порядке. Так же приходили местные вояки, пока их не сняли с дежурства. Самый пьяный махал пулеметом, требовал спирт и грозил убить "её, тебя и себя". Долго искали командира. Приходили местные браконьеры со товарищами, "товарищи" учинили пьяный дебош. Предупреждали, что навредить здесь могут только банды праздношатающихся подростков. Банда пришла, пялилась на девчонок и тупо хихикала в кустах. В городе местные дружелюбны (не считая подростков). В парках мужики режутся в домино и заседают в кабаках, женщины торгуют на рынках.

Женщин лучше сразу завернуть в паранджу. И спрятать. Потому что местные подростки будут ими очень интересоваться и нарываться на неприятности.

Когда мы шли вдоль Махачкалы, местные кидали в нас камни.

Когда мы пристали к берегу, ребенок принес нам пироги и лимонад.

Нас обещали убить.

Нам помогали перетащить катамараны и вещи к стоянке.

Подростки вели себя агрессивно.

Нам помогли найти газель и проводника и возили в города и горы.

В Дагестане вряд ли можно почувствовать себя спокойно и комфортно. Но мы ехали не за комфортом, а за кайфом знакомства с новой страной.

Попутные записки,
написанные огрызком карандаша в промокшем блокноте на коленке:)

30 апреля, поезд, Махачкала.

За час до станции пришли погранцы, проверять паспорта. "Кто-кто вы? Туристы?! Вы что, ...?! Вы понимаете, куда приехали?!" Да нет, не ошиблись, Махачкала, республика Дагестан.

В Махачкале на каждом пятаке - фирменный магазин вин и коньяков. Люди доброжелательны, все у них нормально, войны нет, город как город, стройка повсюду. Купили шампанское и сидим в милом дворике. Цветёт сирень. Русские, голубоглазые и светлые есть, но все говорят с акцентом. Зашли в музей искусств, без экскурсовода неинтересно. Ножичек мне понравился , с раздвоенным лезвием, для убийства с особым наслаждением. Осетрины на рынке под прилавком завались.

Газелист добросил до пляжа. Пляж от вокзала - через пути, но тащить шмотки в две ходки под дождичком не очень хотелось. На берегу стали около ментовки. На пляже - деревянный навес с надписью: "Утренняя зарядка - источник здоровья и бодрости!", картину дополняют бодрые приседающие и прыгающие мужики в трусах. Потом они ходили - бррр! - купаться. Мы им ничуть не помешали. И с этого момента мы начали разучивать скороговорку на тему: кто мы, откуда, куда, почему, чё это за "тазики" и не шизанутые ли? Приходил директор пляжа, пожелал доброго пути.

Собрали каты. Народ кучками гулял в город. Дождь. Каспий хмур, небо обложило. В зрителях недостатка нет.

Интрига этого путешествия заключалась в том, что ни мы страну не знаем, ни она нас. Из интернета получены туманные карты побережья (через Google Earth) и единственный отчет о походе на серфингах (!) 1983 года. А в том, что страна не знает нас и вообще о туризме, мы убеждались круглосуточно.

Мордотык, гребём, смеркается. С берега местные кидают в нас камни и зовут подойти. Местный обычай, что ли? Пристали на некое подобие пляжа под домами, уже в сумерках. На берегу уже аншлаг. Местные на машине приехали знакомиться, помогают очень настойчиво, дети собирают дрова. Засрань удивительная, впрочем, всего лишь чуть более, чем в Тольятти на пляже. Дома подходят к самой воде, но перед домами - большие вонючие свалки, строительный мусор, стекло, речки-вонючки. Это окрестности столицы. Расчищаем пятачок, ставим палатки в темноте. Зрители сидят на теплотрубах и расходиться не спешат. «Ни разу в жизни ничё подобного не видали…»

Волна на Каспии, даже при отсутствии ветра, сильная, шумная, кудрявая.

Местные на машине настойчиво звали Димку выпить, отказываться командору пришлось ооочень долго. Музыка всю ночь на всю катушку.

1 мая. Ранним утром зрительный зал уже полон. Хотели смыться тихо, но поклонники пасли нас с самого рассвета. Дитё приносит пироги и лимонад. (Без комментариев:) Мы с Димкой идём к рыбакам. По берегу - укрепления, сразу за ними - недостроенные дома. Фудамент ниже уровня моря, залит водой. Строителей не видать. Махачкала вытянута вдоль берега, дороги и дома подходят к воде. Свалка, свалка кругом.

Мужики ловят шумейку. Не разговаривают, про наживку вообще ни слова.

Пацаны на берегу собирают окурки в бутылку, потом бьют её о камень в шаге от катамарана. Стараюсь не споткнуться об вытянутые ноги развалившихся возле катамаранов местных подростков.

Пресной воды набрали в доме, спасибо хозяйкам. Провожал весь пляж. Мы для них - невиданное развлекалово. Потом расскажут потомкам: «приходили белые на двамаранах».

Снова мордотык. Идём за Каспийск, там, по словам местного, пустынные пляжи. Наши матросы-чайники висят за бортом :) От морской болезни хорошо помогает весло. Холодно. Вода серая, небо серое. Весь берег - в укреплениях, стройке, арматурах, мусоре, но зато фон резких серых гор впечатляет. С берега машут руками и орут. Видели "домик" местного депутата. Сначала подумали, что это космический корабль.

А дальше было нечто.

Сначала мы увидели вертолёт на пустынном берегу.

Потом ещё один.

Потом - самолеты. В небе жужжат вертушки. Город кончился, горы тоже, и в лысой степи стоят вышки, радары, боевая техника. Судно на воздушной подушке. Второе судно. Экраноплан с ракетницами. О военной базе под Каспийском ни в одном описании и ни от кого мы не слышали и чувствовали себя шпионами. Подходим ближе, пялимся на чуда советской техники.

А в море... посередь моря стоит крепость. Не на острове, а сама по себе. С башней, похожа на большую птицу. Сквозь окна видно горизонт — стекла выбиты. Но к ней чешет моторка.

Мы уходим за базу, в кусты. Длинный шельф, мелко, волны разгоняются и заостряются издалека. Встаем на полянке меж кустов.

Спустя минуты из кустов выбираются вояки с автоматами. Димка долго с ними объяснялся, показывал документы. Пришел рыбак, принес двух карпов за «спасибо», поставил байду рядом с катами. Вечером вояки пробрались в кустах с фонарями и спрашивали, всё ли нормально. Приходили просто так, пообщаться. Предложенный нами спирт наутро обернулся нам неприятностями. Ночью служивые ходили по лагерю с автоматами и собаками.

2 мая. Пили чай с вояками. Их убийственные пушки сначала меня напрягали, но наутро я уже привыкла.

Ветер тот же. Каспий и правда "седой", серый. Пришёл инспектор рыбохраны Ильяс, нас он тоже охраняет. Говорит, что от служивых можно ожидать чего угодно.

Ребята пошли в Каспийск, мы с Димкой охраняли лагерь. Стреляли пробками от шампанского по военной базе. Ниче интересного они в городе не увидели, посёлок и всё. Купили барана и вина. Сделали вкусный шашлык. Дагестанские бараны отличаются от наших, и местные тоже это признают. Шашлык не жирный и пахнет вкуснее, чем российский баран.

Вояки шарахаются в лагере. Один кадр пьян в дрова, выпрашивает спирт. Сначала поёт песню, потом предлагает сфотографироваться с пулемётом, потом пострелять. Когда ничего не помогло, просто и искренне заявил, что щас "убью её, потом тебя, потом себя, потому что мне жить осталось недолго". Потом сыграл в войнушку сам с собой, обстреливая врагов на другом берегу озера, и уснул в обнимку с пулемётом на берегу.

Второй служивый ловил рыбу вместе с нами. В двух шагах от лагеря, с видом на военную базу, есть озерцо, причём с пресной водой. Его прорыли трактором для захода рыбы. Словили штук семь, но их спёрли чайки или ещё кто, пока мы ходили на маяк.

Маяк из красного кирпича, разрушенный стрельбищами с полигона. По праву руку - база, по левую - учебный полигон, потому от маяка остался один скелет. На базе - жёлтые бараки в лысом поле, на полигоне - два серых коровника, останки домов, вышка, и всё это в таком же лысом поле, в барханах, с редкими дохлыми кривыми деревцами и колючими кустами на том же фоне резких серо-синих гор. У коровников есть колодец, чистая вода, свора гавкающих собак и тени трёх людей.

Волны высоченные, пена шлейфом, так и хочет тебя достать. Ветер около 6 м/с.

От местных узнали, что птица посередь моря - это бывший ракетный завод, построенный в 1940-х. Сейчас там ночуют рыбаки и проходят учения спецподразделений. Был там некогда шикарный паркет, его разобрали на дрова.

Встретили местного браконьера. Наиб. Огромный, копчёный, брутальный, с двумя собаками - типаж. Говорит, 15 лет ходит в море. Обещает усиление до 15 м/с и убийственную волну.

Вылезло солнышко, мир повеселел.

3 мая. Мордотык. Пришёл Ильяс узнать, всё ли в порядке, не обижал ли кто. Вояки свалили в часть, выходные кончились. Решаем, как ехать в горы. Ильяс дал телефон знакомого газелиста, 2500 просит за поездку в Гуниб.

Ребята ездили в Гуниб с Альбертом, его телефон дал Ильяс. 2500 со всех плюс проводник. Мы с Димкой остались в лагере. Настырный пьяный кадр опять предлагал сфоткаться с пулеметом или продать его за спирт.

4 мая. Решили выйти в море, дойти до Избербаша. Пока собирались, прикатил УАЗ с тремя чуваками, изумлялись и крутили пальцем у виска.

Чухнули. Волна длинная, кудрявая и высокая, выгребали на вёслах, хапанули солёной воды в моську. Отошли от берега и на Просторе сломались два руля сразу. Пока Альбатрос охранял Простор, с моря подошла лодка – то ли рыбнадзора, то ли с военбазы. Свистела гуделками, светила маячками, очень старалась нас достать, проверяла глубину эхолотами, но подойти не смогла. А мы «терпим крушение». Вернулись назад. Сергей на УАЗе и его ребята помогли нам перенести шмотки и каты на полянку в кустах недалеко от прежней стоянки, ближе к вагонам браконьеров, у маяка.

Так началось наше «Каспийское сидение».

Солнце. Ветер усилился и свистит в вантах. Ребята пугают, что дальше будет только хуже. Ремонтируемся и договариваемся с Серёгой о поездке в горы.

По словам Сергея, он 10 лет браконьерит, лодка 8 метров. Огромные волны, 10 дней в море, два мотора на лодке по 250 л.с. (что обеспечивает удачный побег от рыбников), с военки обстреливают с вертушек (то ли вояки за территорию, то ли рыбники за нее же), улов на 200 - 300 тысяч рублей, что совсем не много. Ильяс три раза сидел за рыбу. Щас - рыбнадзор :)

Байда весит тонну. Стоит миллион. Два мотора по 250 л.с. Плюс бензин, масло, сетки, шкипер, матросы. Снарядить байду в море на 10 дней стоит три лимона. Чтобы окупить байду, нужен сезон с тремя тоннами рыбы на борту хотя бы три раза. Если пришел с тонной – в пролете. Моряков (читай – рабочих) – берут из босяков на берегу. Матросы зарабатывают десятку за 10 дней. Шкипер – 30. Обычно матросы второй раз не идут. Страшно. Волны, по словам Сергея, 15 метров, «а мне куда деваться, у меня рыба тухнет. Я шпарю.» Нередко матросам за бунт дают по морде. «Почему ты свой бизнес не организуешь?» - спросил Димка. Серега: «Купил намедни один предприниматель в кредит за шесть лимонов две лодки, отправил в море. Одну вертушка потопила, вторую не нашли. Нах мне это?»

С Димкой поехали в Каспийск, купили осетра из-под прилавка. Облопались.

В Каспийске гуляли в центре. Офигительный бульвар от рынка к морю, ёлки, пихты, зелено-красиво, дорожки-лавочки, нигде мы такого не видели. Говорят, что построил парк бывший мэр, фамилию которого никто не помнит. Пляж был под бульваром с белым песком, море смыло его и сейчас кроме укрепительных сооружений ничё не осталось. Смыло за сезон, мигом. Море беспощадно.

Пили шампанское в местном отстойнике, наслаждались колоритом. Пивнушка с кабинками за шторками, грязная пепельница, мужчина за барной стойкой, по телеку местное народное творчество. Мужики чинно пьют пиво или не пьют, женщин нет в принципе.

Сергей приехал за нами с "братанами". Братаны взяли водки и под утро устроили пьяный дебош и требовали женщин. Димка разрулил.

На рассвете Димка, Пашка и я распивали местное вино "Дагестан" и разглядывали осадок на дне стакана. Местное вино напомнило нам портвейн "Кавказ".

5 мая. Весь день ремонтировали кат.

6 мая ездили в Дербент с Альбертом. По дороге лысая жёлтая степь и лысые синие горы. На горах пасутся облака.

Дербенту пять тысяч лет, и словно ничего не изменилось со дня его основания. Всюду рынок, центр города - рынок, узкий, тесный и грязный. Торгаши достают товар из подвалов домов и раскладывают прямо на асфальте на узкой улочке. Все дома трехэтажные, все из ракушечника, улочки узенькие, тётки в платках, мужики праздные. Зашли в музей. Экспонаты хоть в карман клади, все открыто, не то что в Махачкале.

Дербент достоин пары, а то и более дней, но мы пробежались быстро, подгоняло время.

Нарын-Кала, туристический центр Дербента. Цитадель построена на Джалганском хребте в VI веке н.э. Это целый город , защищенный трехметровыми в ширину стенами, с храмами, домами, банями и водохранилищем. Нет смысла рассказывать, это надо видеть.

Еще мы ездили в Кубачи - центр дагестанского ювелирного искусства. Завод и музей в одном здании, милая женщина в белом платке открыла нам музей и с гордостью показывала-рассказывала об украшениях и оружии. Я держала в руках саблю V-го века. На вид она обычная, но с двойными расходящимися лезвиями, чтоб если полоснул - так уж наверняка.

7 мая. Решали, идти или продолжать каспийское сидение. Наиб, Сергей, Магомед снова обещают страшный ветер. До Избербаша - 50 км, между - турбаза "Чайка", но неизвестно, как оттуда уезжать. Ветер наш, но идти уже поздняк. Мы опять поехали в Каспийск с Сергеем. Видели памятник взорванной демонстрации 9 мая 2002 года. Местные рассказывали, как неделями на этом месте горели свечи и город не снимал черных платков.

В Каспийске на площади Ленин с кавказским профилем, портреты Сталина, Берии, Милюкова и прочих с надписью "Мир, май, труд!" и холодильник с надписью "МорожеННое".

8 мая. Кизляр. Пока ехали в Кизляр на поезд, видели лагеря беженцев из Чечни, водила сказал: это самая опасная зона здесь, на границе с Чечней. Стоят военные брезентовые палатки, детские ползунки сушатся на веревочках.

На вокзале погранцы встретили нас подозрительно с нашими «снарядами для гранатомета». В Кизляре у вокзала бабушки продают коньячок из-под прилавка. «Настоящий?» - спрашивает Димка. «А то ж! – отвечает бабулька. – С завода сливаем.» 250 рэ за полторашку сторговались.

Поезд приходил под утро и стоял всего несколько минут. Поэтому ночь мы провели на вокзале под пристальным наблюдением погранцов.

Погрузка в поезд – это было что-то страшное, наверняка этого никогда не забудут боевые товарищи. Перрон был битком набит народом, все бежали и лезли по головам в любые вагоны. Как будто спасались от бомбежки. На наших глазах чуть не затоптали ребенка, его кто-то поднял и через головы бешеной толпы по рукам передали в вагон. Проводница, увидев наши упакованные «снаряды», которые ребята пытались втащить в вагон, включила сирену и грудью заслонила лестницу. Поезд дал гудок, собираясь отчаливать. Началась паника.

Поезд и проводницу мы взяли боем.

Домой!